Поэт, переводчик, радиожурналист и историк архитектуры Василий Павлович Бетаки родился 29 ноября 1930 в Ростове на Дону. Сын Павла Васильевича Бетаки — художника - футуриста, работавшего в кино, и пианистки Сабины Борисовны Маркус. Поэт получил имя в честь своего прадеда и деда. Деда мальчик хорошо помнил. Тот учил его столярничать и приучал к лошади. Умение общаться с лошадьми позже пригодилось Василию: впоследствии ему случалось преподавать в школе верховой езды.
«С 1931 года жил в Ленинграде. На Моховой в той самой квартире, которая когда-то была салон Хитрово. Квартира была не совсем отдельная, квартира была на две семьи: одну половину, две больших комнаты и маленькую мы занимали, и тоже две больших комнаты и маленькую занимал известный тогда киноактер, в основном, немого кино Александр Григорьевич Пантелеев.
Пережил блокаду Ленинграда, в которой погибли мать и отец. Когда родители умерли, я в течение почти полугода, пять с половиной месяцев, в основном, промышлял крысами. Был у меня молоток, были крысьи норки и была мебель, которую можно было, соответственно, колоть и топить. Крысу молотком и на сковородку. Я думаю, что по примерному подсчету штук 500 я съел за это время, пока попал потом в детдом, эвакуацию и так далее.
После смерти родителей я остался практически один, потом уже пошел сам в ближайшее не то РОНО, не то еще что-то сказал, что мне надоело одному, сосед уехал, родители умерли, а я тут месяца два болтаюсь. Мне кто-то подсказал в булочной, что, мол, сходи. Я сходил, и меня в детдом отправили. Это было весной, в апреле 42-го, а в августе детский дом уехал в Горьковскую область. Оттуда я уехал в Ростов, когда Ростов освободили, то я уехал в Ростов к бабушке и теткам. Бабушка – это мать отца». [Из интервью В. Бетаки с Иваном Толстым].
После войны Бетаки по приглашению двоюродного брата вернулся в Ленинград, жил в своей комнате.
«Учился в вечерней школе, а днем в Художественном ремесленном реставраторов, было такое специально для реставрации музеев, дворцов - сделали специально ремесленное. Я на скульптурное отделение туда и попал, поэтому в вечерней школе учился. Правда, не работал после этого ни разу по специальности. Поступил на Восточный, в 48-м половину факультета разогнали. Хороших студентов не выгнали, разогнали тех, кто похуже, и меня в том числе разогнали. Потом в Педагогический на один год. Были всякие неприятности очередные за литературный кружок. Кого-то из приятелей прихватили. Я увидел такое дело, взял рюкзачок, сказал управдому, что я уезжаю на Кавказ, летом, подумаешь, рюкзачок взял и все, и пять лет не возвращался. Тогда учителей было нужно много, я в сельских школах на Дону каждый год в другой школе работал. [В 1951 году работал режиссёром самодеятельных театральных кружков в школах и в Доме культуры в г. Красный Сулин]. А в 56-м вернулся.
Тогда, в 48-49 году, когда я учился, разные студенческие кружки, прочее, разные литобъединения. Но я из тех времен почти никого не помню, кроме Натальи Осиповны Грудининой, которая меня тогда защищала, потому что я болтал лишнее, и она несколько раз меня защищала, чтобы меня из литкружков не выгнали – это я помню. И еще Маргарита Степановна Довлатова, тетка, которая Сережу воспитывала. А когда я в 56 вернулся, я зашел, стал с приятелями ходить, с каким-то литераторами молодыми по издательствам, и тут Довлатова сказала: «Я первый номер выпускаю альманаха «Молодой Ленинград». Взяла у меня одно стихотворение туда. Потом через несколько дней познакомила с другим мальчиком, помладше меня, у которого три стихотворения, правда, короткие были в том же номере напечатаны, там же мы и познакомились – это был мой друг Саша Кушнер. У Маргариты Степановны в кабинете мы и познакомились. Я у Довлатовых вообще бывал в доме, но больше с Борей дружил, авантюристом, чем с Сережей». [Из интервью В. Бетаки с Иваном Толстым]
С 1950 года пять лет Бетаки живёт на Дону и посещает литературное объединение «Дон» при Ростовском отделении Союза писателей СССР (учёбой молодых литераторов руководил В. Жак).
По рекомендации этого отделения в 1953г. он поступил на заочное отделение Литературного института, которое окончил в 1960-м году. Его однокурсник известный ростовский поэт Д. Долинский так описывает В. Бетаки: «Вася всегда с кем – то спорил… Голос его резко выделялся в хоре спорщиков. Спорить с ним было трудно. Он был упрям и убедителен в доказательствах. Вид у него был в это время взъерошенный, непривычный. Например, брюки он почему – то заправлял в гетры крупной вязки. На ногах тяжелые альпинистские башмаки. На голове – всклоченная копна чёрных волос. И вообще – весь его внешний вид был больше зарубежный, чем наш».
«Я потом вернулся к двоюродному брату, у него сначала жил два месяца примерно, а потом меня взяли в Павловск работать экскурсоводом, дали временно летнюю комнатку в парке. Но дело в том, что Анна Ивановна Зеленова, директор Павловска, она через два месяца (видимо, я пришелся ко двору) сделала меня главным методистом музея и старшим научным сотрудником. Заочника, заметьте, Литинститута в то время еще. Я 10 лет почти проработал замдиректора по экскурсионно-методической работе». [Из интервью В. Бетаки с Иваном Толстым].
Первая книга стихов «Земное пламя» Бетаки вышла в 1965 году в Ленинграде. Тогда же он вступил в Союз писателей СССР, членом которого являлся до самой эмиграции во Францию в 1972 году.
В 1971 г. он стал победителем конкурса перевода трех "главных" стихотворений Эдгара По ("Ворон", "Колокола", "Улалюм"), которые были опубликованы в двухтомнике Э. По (1972 г., изд. «Художественная литература»). Это было последней публикацией В. Бетаки перед эмиграцией.
Бетаки переводил Редьярда Киплинга, Т. С. Элиота, Вальтера Скотта, других европейских и американских поэтов, а также выпустил более 15 сборников собственных стихов, большая часть из которых издана после 1990 года. Бетаки свободно владел французским, английским, немецким языками.
По словам знакомых, он работал до последнего дня своей жизни, причем очень продуктивно.
«Стихи Бетаки отличаются образностью и многоплановостью. Он исходит из непосредственных впечатлений (картин города и природы), но также из политических событий современности и прошлого, подводя к толкованию этих впечатлений. Бетаки обладает отличным чувством формы, ему удается остроумная игра с рифмой». (В. Казак).
«В эмиграцию уехал в данном случае не потому, что в первую внутреннюю эмиграцию уехал. В первую боялся, что посадят. Во вторую… Да нет, печатался, я уже как переводчик был достаточно известен, своих стихов у меня, правда, вышла плохая книжка, известность она мне не принесла, а переводы, безусловно, Байрон, и так далее - это все было, я вполне был на коне. Много было всяких мотивов. В том числе один самый смешной скажу: я понимал, что меня никогда не выпустят, мир хотел посмотреть, поездить. Я понимал, что меня никогда не выпустят, я не выездной явно. Но это не единственная причина. Я не могу точно сказать, ощущение, что настало. Но, правда, была еще одна опасность: я примерно за 10 лет до эмиграции, то есть в 63 или 64 году, уже связался довольно плотно с Парижем и Франкфуртом, и мне домой привозили книги моряки и прочие, которые переправлялись, и мое дело было, чтобы их дома не держать. Раздавать, я 10 лет этим занимался. Может быть, нервы не выдержали, захотелось уехать. Потому что подпольная работа, хотя и небольшая, но подпольная».
«Эмиграция началась 18 апреля 73-го года. Вена - неделя. Там было все хорошо, потому что я с языком. Я приехал и действительно как турист себя вел всю неделю. Потом Рим. В Риме с конца апреля и до середины сентября, вернее, не Рим, а Остия, прямо второй дом от моря все лето. Это был хороший курорт. Ждал долго визу, потому что визу мне делала «Русская мысль» сюда, сразу в Париж, и это была довольно долгая история. В Париж приехал осенью 73- года. Первое время занялся рецензированием передач Свободы в конторе Макса Ефимовича Раллиса». [Из интервью В. Бетаки с Иваном Толстым].С 1973 года жил в пригороде Париже Мёдон. Все его публикации в СССР были запрещены. Двадцать лет проработал на радио «Свобода» и восемнадцать (в то же время) в журнале «Континент». Один из организаторов подпольной переправки в СССР запрещённых там русских книг и журналов, издававшихся на Западе.
За время жизни в Париже у него вышло одиннадцать книг стихов, книга статей о современных русских поэтах и восемь книг переводов. Бетаки ежегодно ведет лекции в Русском Свободном Университете им. А. Д. Сахарова. Его приглашают читать лекции по русской поэзии в различные университеты Англии и Шотландии.
С 1989 года Василий Бетаки снова публикуется в России. Постоянный автор петербургского журнала «Звезда».
После 1990 года Василий Павлович четыре раза приезжал в Россию и посещал Ростов. Во время последнего посещения Ростова он долго стоял у своего родового «гнезда» на Пушкинской. «Родной город, родная улица с постаревшим, но ещё крепким домом, в котором я родился, зеленошумные деревья…Он узнал их. Он помнил их там, за рубежом. И сердце сжималось. И казалось – это они шумят под его парижскими окнами… Везде русский человек остаётся русским, чтобы не случилось!» [Д. Долинский].
Поэт и переводчик Василий Бетаки скончался 23 марта 2013 года. Об этом сообщили его родные и знакомые на своих страницах в социальных сетях.
Бетаки умер во Франции из-за остановки сердца в возрасте 82 лет. Как рассказал брат жены поэта, тот скончался в городе Осере по дороге в Прованс, где семья планировала отдохнуть от зимы. Похорон не было — Бетаки не успел завещать свое тело ученым, как собирался, поэтому его прах был развеян в Ле Гау на Средиземном море, «где ему было лучше всего», сообщил родственник.
Книги
Сборники стихов
Избранные переводы
Критика
Стихи В. Бетаки:
Уходит женщина во мрак.
Безлюдный мост. Пустой кабак.
Не знают стекла, почему
От них она идёт во тьму.
Зачем так злобен за спиной –
Лишь обернуться – свет стеной,
Но в зеркалах открытий нет…
И лучше в спину этот свет,
Чтобы глаза наелись тьмой
Над набережною немой,
Чтоб чудился в каштанах лист –
И прочь. Туда. За край земли.
Где сон ещё не так пуглив,
Где ясно, что несправедлив
Тот мир, в котором просто так
Уходит женщина во мрак…
Капитан
Гладь залива белая, облаков белей.
Вытянулись к берегу
Тени кораблей.
За стеной кронштадтской,
На камнях фортов,
Офицер ли, штатский –
Ко всему готов…
Вольность против черни – как в стену лбом:
Прут шинели серые осенним льдом.
Русскую Вандею, снег да корабли
Ружьям во владенье
От- да- ли…
Зарево ли марево – кто там разберёт:
Под кровавой марлей розов лёд.
И в бинтах, как в бантах, любая голова.
Марля.
Не брабантские кружева.
Не блеснет насечкой
Пистолет…
Время ставить свечку,
Русский поэт!
Кортик против пушек? Не будь упрям!
А как в глаза я гляну семи морям?
Меч ли против вечности? Мечутся в огонь
Плечи твои, меченные млечностью погон…
Плеть ли против обуха? Мушка ловит цель…
Вечного вам отдыха, русский офицер!
Тост
За тех, кто найдёт и в соломе
Запах весенних трав,
За тех, кто выжил в Содоме,
Руки не замарав,
За тех, кто не оглянулся
На тонущее вчера,
За тех, кто лишь дробью пульса
Ответил на вздох «пора».
За тех, чья тоска молчала
В гулких колодцах глаз,
Кто жизнь начинал сначала
И в третий, и в пятый раз,
Кто был собою, и только!
А проиграв пари –
Не просит делить на дольки
Оранжевый шар зари!
Литература: